Фрайди - Страница 75

В полукилометре виднелась роща, и я ринулась туда, ставя новый мировой рекорд по бегу. Тяжелый пояс с инструментами мешал мне, и я, не сбавляя темпа, скинула его, а через секунду скинула и кепку со значком, и… «Ханна Дженсен» отправилась в небытие, так как «паяльник», перчатки и «патронташ» остались в империи. Из «ее» принадлежностей у меня был еще кожаный бумажник, но я избавлюсь от него позже, когда не буду так сильно занята.

Нырнув в рощу, я быстро отыскала укромное местечко и обернулась назад. У меня было неприятное ощущение, что на хвосте у меня кто-то висит. Мой бывший пленник к этому моменту был как раз на полпути от «забора» к роще, и тут… Над ним зависли сразу два гравилета. На том, что был ближе к нему, красовался кленовый лист Британской Канады. Я не могла рассмотреть опознавательный знак на втором, потому что он, пересекая нейтральную полосу, «смотрел» прямо на меня.

Британо-канадский полицейский гравилет приземлился. Мой непрошеный гость, кажется, готов был сдаться безо всякого сопротивления — резонно, поскольку имперский гравилет приземлился сразу вслед за первым, забравшись при этом метров на двести вглубь Британской Канады… Да, это была имперская полиция, может быть, даже тот самый гравилет, что подлетал ко мне, когда я обходила «свой» участок.

По профессии я не юрист-международник, но не сомневаюсь, что войны порой начинались по куда менее значительным поводам. Я задержала дыхание, напрягла слух до предела и принялась слушать.

Среди полицейских обеих стран тоже не оказалось специалистов по международному праву: обсуждение состоялось шумное и стороны долго не могли прийти к согласию. Имперская полиция требовала выдачи беженца на том основании, что он задержан при «попытке совершения», а британский канадец ссылался (и, по-моему, вполне оправданно) на то, что «попытка совершения» применима лишь к уголовникам, застигнутым на месте преступления, в то время как единственным «преступлением» в данном случае являлся въезд в Британскую Канаду в месте, не предназначенном для въезда, — случай, не подлежащий юрисдикции имперской полиции, так что: «Уберите ваше корыто с британо-канадской территории!»

Легавые из империи многословно принялись выражать свое несогласие, и это разозлило здешних полицейских. Канадец включил мегафон и рявкнул:

— Я арестую вас за вторжение на территорию и в воздушное пространство Британской Канады! Выходите и сдавайтесь! Не пытайтесь сбежать! — После чего имперский гравилет немедленно оторвался от земли, пересек границу в обратном направлении и исчез. Скорее всего канадцы именно этого и добивались.

Я замерла и почти не дышала, потому что теперь у них было полно времени и они могли переключить свое внимание на меня.

Придется признать, что мой товарищ по побегу полностью оплатил мне «пропуск» через «забор»: меня не стали искать. Наверняка он-то видел, как я нырнула в рощу, но… Вряд ли меня засекла патрульная служба. Конечно, брешь в «заборе» тут же вызывает сигнал тревоги в полицейских участках по обе стороны границы, это срабатывает обычная электронная защита, действующая даже на случайное задевание «забора» какими-нибудь посторонними предметами, например, упавшим деревом. Потому-то я так торопилась.

Однако, чтобы сосчитать количество проникших в брешь тел, излучающих тепло, нужна совсем иная электроника. Не такая уж сложная, но дорогостоящая, и потому совершенно необязательная. Итак, мой неизвестный напарник не настучал на меня, и… никто не стал меня искать. Через некоторое время прибыла вызванная британо-канадским гравилетом ремонтная команда: я видела, как они подобрали мой пояс с инструментами, от которого я избавилась на бегу. Когда они отбыли, другая команда — со стороны империи — прибыла к своей стороне «забора»: они проверили, как произведен ремонт, и убралась восвояси.

Мне стало интересно, как все обернулось с поясами. Когда мой бывший пленник сдавался британо-канадской полиции, я не помню, чтобы на нем был пояс. Думаю, ему пришлось снять его, чтобы пролезть сквозь дыру в «заборе» — дыра была точно для Фрайди, а для него, наверно, узковата.

Что же произошло? А вот что: канадцы видели один пояс на их стороне, а имперские легавые — тоже один на своей стороне. Ни у той, ни у другой стороны нет причин подозревать, что какой-то второй бедолага пролез через дыру… Пока мой бывший пленник держит рот на замке.

Довольно мило с его стороны, как мне кажется. Большинство мужчин не упустили бы шанс поквитаться за то, что их «погладили» так, как я его.

* * *

Я просидела в этой роще, пока не стемнело, — тринадцать утомительных часов. Мне не очень-то хотелось, чтобы меня кто-нибудь засек, пока я не найду Жанет (а если повезет, и Жана): зачем нелегальному иммигранту лишняя реклама? День тянулся долго, но еще давным-давно мой инструктор-гуру по самоконтролю лучшим образом обучил меня, как бороться с голодом, жаждой и скукой, оставаясь при этом спокойной, внимательной и готовой ко всему.

Когда полностью стемнело, я вышла из своего укрытия. Местность я знала лишь по карте, но этого было достаточно, поскольку карту я изучила основательно двумя неделями раньше, в доме у Жанет. Впереди меня ждали не такие уж большие трудности: пешая прогулка примерно в сто десять километров. Это расстояние нужно преодолеть ни кем не замеченной и до рассвета. Не очень сложная задача.

Маршрут тоже довольно простой. Я должна двигаться на восток, пока не выйду на прямую трассу из Ланкастера (империя) в Ла-Рошель (Британская Канада), а там — до официального пограничного порта (с этой стороны). Далее на север, к пригородам Виннипега, обойти город слева и выйти на трассу север-юг, ведущую в порт. Оттуда Стонуолл совсем уже неподалеку, а значит, и дворец семейства Тормей. Последняя часть пути была самой трудной, потому что знала я ее не по карте, а лишь по сравнительно недавней поездке в веселой компании и в шикарном ландо, запряженном Черной Красоткой и Дьяволом.